Материалы по тегу: Суд Англии

По мнению Апелляционного суда Парижа вопросы существования и действительности арбитражного соглашения, включенного в основной договор, должны толковаться в соответствии с правом места нахождения третейского суда, исключая случаи, когда существует явная объективная общая воля сторон на предпочтение другого подхода.

Иногда в соглашении об арбитраже нет прямого указания на применимое право. В таком случае правом, с которым соглашение имеет самую тесную и реальную связь, будет право основного договора или право местонахождения третейского суда.

Если бы суд Гонконга попробовал обосновать свое применение английских норм применением правила lex fori (закон места разбирательства) для урегулирования вопроса, это тоже стало бы проблемой.

В гонконгском деле "CSAV v Hin-Pro" ([2016] HKCFA 79) истец получил в английском суде решение о вынесении антиисковых обеспечительных мер (anti-suit injunction) дополнительно к приказу о возмещении убытков против ответчика, возбудившего разбирательство в Китае в нарушение договорного условия об исключительной юрисдикции (невзирая на то, что суд Китая признал дело подведомственным ему).

Англия выносит экстерриториальные решения о введении антиисковых обеспечительных мер (anti-suit injunction) с 19 века, чтобы содействовать международной коммерции. Главной целью такого решения является принудительное исполнение договорных условий о юрисдикции, снижение неудобств, связанных с параллельными разбирательствами в различных юрисдикциях и недопущение попыток выхода на самый удобный суд с целью получить незаконные преимущества.

В деле "Performing Right Society Ltd v Qatar Airways Group QCS" (2020) рассматривался вопрос о том, нарушаются ли авторские права бортовой развлекательной системой Qatar Airways под названием Oryx One.

Апелляция против решения Высокого суда не устояла в Апелляционном суде, потому что освобождение от ответственности за неисполнение платежного обязательства оказалось сходным с формулировками Регламента ЕС о блокировке, то есть составитель договора имел в виду аналогичный эффект.

При рассмотрении стандартных договорных формулировок и их соотносимости с "обязательным" характером законов США о санкциях Апелляционный суд подтвердил решение Высокого суда о том, что должника следует освободить от уплаты процентов, но при этом исходил из других соображений.

Серьезные сомнения по поводу корректности и узость фактов, лежащих в основе решений судов Англии по делам о вынесении антиисковых обеспечительных мер (anti-suit injunction), позволяют предполагать, что их трудно использовать при разрешении отличных по обстоятельствам дел.

Критика решений судов Англии о введении антиисковых обеспечительных мер (anti-suit injunction) представляется обоснованной.

Можно ли считать общеприменимыми решения о введении антиисковых обеспечительных мер (anti-suit injunction) в делах по трудовым спорам? Данный момент рассмотрен Апелляционным судом Англии в споре об имуществе распавшегося гражданского брака.

В делах "Samengo-Turner" и "Petter" судом введены антиисковые обеспечительные меры (anti-suit injunction), однако они схожи по своим обстоятельствам и не дают ответа на вопрос, допустимо ли считать такое средство защиты общеприменимым.

Вопрос о допустимости введения антиисковых обеспечительных мер (anti-suit injunction) рассмотрен на примере дела "Gray v Hurley" (2019).

Судя по всему, суды Англии все сильнее хотят вмешиваться в соглашения сторон судебного разбирательства о сохранении конфиденциальности (confidentiality rings).

Коммерческий суд Англии рассмотрел критерии для повторного рассмотрения вопроса, по которому иностранным судом вынесено судебное решение, а также решил три вопроса, поставленных перед ним истцом по французскому судопроизводству.

Сторонам будет непросто сослаться на "issue estoppel" (эстоппель, запрещающий возражать против ранее рассмотренных вопросов), даже если они согласовали исключительную подведомственность спора (exclusive jurisdiction) судам Англии.

Большинство судебных слушаний в Англии, Уэльсе и Шотландии в настоящее время проходит в удаленном режиме в связи с ограничительными мерами, вызванными коронавирусной пандемией. Несмотря на то, что изменения в удаленные судебные слушания внесены в срочном порядке, они могут сохраниться надолго.

Национальное агентство по противодействию преступности (National Crime Agency) не совсем удачно начало 2020 год, столкнувшись с аннулированием приказов о раскрытии источника благосостояния (unexplained wealth order), выданных судом Англии по заявлению агентства в соответствии с законом о доходах, полученных преступным путем (Criminal Finances Act 2017).

В деле "Sports Direct International plc v. The Financial Reporting Council" ([2020] EWCA Civ 177) Апелляционный суд Англии отменил решение первой инстанции о том, что предъявление регулятору подпадающих под юридическую тайну документов клиента не может нарушать профессиональную юридическую тайну.

Апелляционный суд Англии рассмотрел дело о профессиональной юридической тайне и необходимости выполнения условий для признания коммуникации имеющей доминирующей целью получение юридической консультации от юрисконсульта.

Апелляционный суд указал на то, что выбор английского права для регулирования договора о развитии франшизы распространяется на заключенное между сторонами соглашение о разрешении споров в арбитраже при парижской МТП (условия которого были внесены в тот же договор). Данное решение вынесено в деле "Kabab-Ji S.A.L. v Kout Food Group" (2020 EWCA Civ 6).

Новое решение Апелляционного суда Великобритании показало его готовность к широкому толкованию раздела 44(2)(а) закона об арбитраже (Arbitration Act 1996).

Апелляционный суд Великобритании вынес 21.01.2020 решение о том, что политика продаж компании Ping содержала антиконкурентное ограничение. Апелляция компании отклонена.

Высокий суд Англии и Уэльса заявил, что осуществленные за рубежом процедуры в отношении платежеспособных компаний, в том числе ликвидация, не будут признаваться на территории Великобритании в порядке, установленном типовым законом ЮНСИТРАЛ о трансграничной несостоятельности.

Высокий суд признал действия директора компании, сыгравшей заметную роль в схеме дистанцирования активов другой организации от банкротства, нарушением фидуциарных обязанностей перед своей компанией и ведением дел с мошеннической целью. См. дело "Re Pantiles Investments Ltd (in liquidation); Pantiles Investments Ltd (in liquidation) and another v Winckler" ([2019] EWHC 1298 (Ch)).

Высокий суд Англии указал, что нормативные требования ЕС по поводу международных слияний (cross-border merger) подразумевают, что суд государства-члена ЕС должен выдать свидетельство об одобрении будущей сделки слияния не ранее, чем за полгода до проведения слушания ос санкционировании слияния. Даже если получение второго свидетельства перед сделкой слияния было бы осложнено. Дело "Re Trade Holding PL-UK Ltd" ([2019] EWHC 2234 (Ch)).

В деле "Royal Mail v. Ofcom" опубликовано решение Апелляционного трибунала по антимонопольным спорам (UK Competition Appeal Tribunal) от 12.11.2019, в котором отклонена апелляция почтовой службы против штрафа в 50 миллионов фунтов стерлингов, назначенного Агентством по коммуникациям (Office of Communications (Ofcom)).

В деле "Philip Barton v. Timothy Gwyn-Jones & Others" ([2019] EWCA Civ 1999) Апелляционный суд удовлетворил иск о понуждении к выплате комиссии агента за нахождение покупателя для объекта имущества, невзирая на договорное условие о выплате комиссии только при достижении согласия о более высокой цене.

Фармацевтическая компания "Glaxo" проиграла в Высоком суде Лондона битву с производителем дженериков "Sandoz" по поводу прав на распространение астматических ингаляторов, окрашенных в определенный оттенок фиолетового цвета. Данное решение может иметь долгосрочные последствия.

Высокий суд Англии отклонил иск должника, который оспаривал корректность уступки его долга в 10 млн фунтов стерлингов между Банком и сторонней компанией. В данном деле разъясняется ограниченный характер возможностей должника в части оспаривания уступки долга.

Высокий суд Великобритании издал приказ, обязывающий бывшего бухгалтера упавшей в банкротство фирмы представить ликвидатору (liquidator) необходимые документы. Как оказалось, бухгалтер является резидентом Ирландии, что в данном случае означает экстерриториальность действия закона Великобритании о банкротстве 1986 года (Insolvency Act 1986).

При рассмотрении дела «Wood v Capita Insurance Services Limited» ([2017] UKSC 24) Верховный суд Великобритании вернулся к вопросу толкования договорных положений. Данное дело включало в себя спор по поводу пункта о возмещении ущерба из договора купли-продажи акций (Share Purchase Agreement). В рамках разбирательства покупатель по этому договору заявил о своем праве требовать от продавца исполнения этого пункта.

В прецедентном деле "Singularis Holdings Ltd v Daiwa Capital Markets Europe Limited" Верховный суд Великобритании вынес 30.10.2019 решение, в котором впервые поддержал позицию о нарушении обязательств банка перед клиентом в части совершении платежей в ситуации, когда существует подозрение о мошенничестве (Quincecare duty of care).

В апреле 2020 года Великобритания вводит в действие новые правила по поводу налога на прирост капитала (capital gains tax). Для разводящихся и расходящихся супругов сократится срок, в течение которого они могут продать свою долю в семейном жилье без налоговых штрафов.

Апелляционная инстанция Великобритании постановила, что документы, которыми обменялись между собой юридическая фирма и признанная банкротом кипрская инвестиционная компания, продолжают охраняться юридической тайной после ликвидации компании.

Единогласным решением, вынесенным 13.06.2019 в деле "Lachaux (Respondent) v Independent Print Ltd", Верхновный суд Великобритании установил критерии для признания заявления диффамационным.

В Великобритании существует Кодекс электронных коммуникаций (the Electronic Communications Code), регулирующий отношения между владельцами объектов недвижимости и операторами телекоммуникационных сервисов.

Состоятельная американка инициировала разбирательство о разделе имущества со своим бывшим сожителем, направив ему судебные документы в мессенджере.

В прошлом году Великобритания ввела режим отчетности об источниках средств на хорошую жизнь. На данный момент уже есть прецеденты вынесения приказов, которые могут существенно повлиять на дальнейшую жизнь отдельных лиц на территории Великобритании.

Организации могут быть привлечены к ответственности за нарушение трудовых договоров даже в случае, если работники находятся в стране незаконно. Такое решение принял Апелляционный суд по Лондону.

Верховный суд Великобритании в конце 2018 года вынес важное решение в деле "S Franses Ltd v The Cavendish Hotel (London) Ltd", запретив арендодателю ссылаться на необходимость провести ремонт и другие работы в арендуемом помещении, чтобы отказать арендатору в продлении срока аренды, если такие работы предполагается осуществлять только в случае продления аренды.

Выявленная в реестре недвижимости Великобритании ошибка не подлежит исправлению, если в деле существуют позволяющие вынести данное решение исключительные обстоятельства. К такому выводу пришел Высокий суд правосудия, коллегия Лорда-канцлера (the High Court of Justice, Chancery Division). Дело Derbyshire CC v Fallon [2007] слушал Кристофер Ньюджи (Mr Christopher Nugee).

Обстоятельства дела

Супруги Фэллон (Mr and Mrs Fallon) являются зарегистрированными собственниками жилого дома и участка, к территории которого прилегает земельный участок, принадлежащий местной администрации (Derbyshire County Council). Администрация на свой участок право не зарегистрировала. Земельные участки образованы путем раздела одного земельного участка при застройке территории в 1964 году. Супруги в процессе приобретения и регистрации жилья использовали план от 1964 года, отображающий общую границу между приобретенной ими территорией и участком администрации.

После приобретения жилища супруги возвели дополнительные сооружения и провели другие работы со своей стороны границы. Впоследствии администрация пришла к выводу, что отображенная на указанном плане граница находится в неверном месте, поэтому по ее мнению общую границу следовало скорректировать. В результате предполагалось, что администрация станет владельцем части территории, которую супруги приобрели под жилище и застроили.

На основании этого она направила заявление о внесении изменений в запись реестра недвижимости о праве собственности супругов на их земельный участок с целью указания правильной по ее мнению границы между участками. Дело слушал заместитель арбитра при Королевском реестре недвижимости (Deputy Adjudicator to HM Land Registry), который подтвердил необходимость изменения сведений о границе, но осуществил доступное ему право усмотрения и отказал в изменении реестровой записи о титуле супругов. Кроме того он обязал администрацию оплатить половину судебных расходов супругов.

Администрация подала в Высокой суд правосудия апелляцию на данное решение и поставила на рассмотрение три вопроса:
- прав ли арбитр, согласившись с тем, что в записи о праве собственности супругов граница земельного участка указана неверно;
- если он прав, обязан ли он выдать регистратору указание о внесении изменения в реестр;
- верно ли он вынес решение о возмещении расходов.

Местонахождение границы земельного участка

Для определения корректной границы судья изучил планы рассматриваемых земельных участков. Согласно позиции администрации правильная граница указана в плане от 1964 года, подготовленном в целях застройки территории, тогда как супруги используют план от 1966 года, использованный при первой продаже выделенного и в итоге приобретенного ими земельного участка.

Поскольку в деле представлены планы земельных участков, содержащие разные координаты общей границы, судья отдал приоритет плану от 1964 года и привел следующие аргументы:

1. План от 1964 года представляет собой аккуратный и подробный документ, составленный в отношении еще не разделенной территории с целью определения той ее части, которую администрация должна приобрести для строительства автодороги. Судья предположил, что, приложив такие усилия для составления подробного и содержащего координаты плана, землевладелец вряд ли не уделил внимание корректности соответствия плана и намерений администрации по покупке земли. Также, по мнению судьи, очевидно, что в 1966 году все стороны продолжали верить, что администрация купила и получила именно тот земельный участок, который указан в плане от 1964 года.

2. План от 1966 года, напротив, составлялся не в целях разделения территории или продажи земельного участка. Он был приложен к заявлению об осуществлении планирования территории и уступает плану от 1964 года по детализации. Несмотря на то, что план от 1966 года содержит сведения о границах, для рассмотрения заявления о планировании их точное местоположение не имело значения. К тому же местоположение жилого дома соответствовало требованию в части расстояния в 15 футов (ок. 4,6 метра) от границы участка.

В данном деле вынести решение на основе доказательств невозможно и приходится отдавать приоритет одному документу перед другим с учетом баланса вероятностей. Однако если суд вынужен принимать решение о местоположении границы земельного участка, не имея в своем распоряжении всех материалов, он должен прилагать все усилия (do its best), чтобы определить такой баланс.

Полномочие арбитра выдать указание об изменении реестра

Данное полномочие введено законом "О регистрации прав на недвижимое имущество" 2002 года, the Land Registration Act 2002. В частности раздел 65 содержит положения о внесении измения (alteration) в реестр и устранении в нем несоответствия (rectification). Судья отмечает, что ранее действовавший законе "О регистрации прав на недвижимое имущество" 1925 года, the Land Registration Act 1925, предусматривал лишь второй из этих способов изменения содержания реестра.

В законе от 2002 года изменение реестра понимается как генеральный термин, а устранение нессответствия считается одним из конкретных способов внесения изменения. См. пункт 1 приложения 4:
"1. В настоящем приложении указание на устранение несоответствия в части внесения изменения в реестр понимается как указание на изменение, которое:
(а) включает в себя исправление ошибки; и
(б) оказывает негативное воздействие на титул зарегистрированного правообладателя".

Кроме того указанное приложение содержит отдельные правила об изменении реестра на основании судебного приказа (пункты 2-4) и на иных основаниях помимо судебного приказа (пункты 5-7). Пункт 2 перечисляет случаи, когда суд может издать приказ об изменении реестра. Пункты 5-7 приводят случаи, когда регистратор может внести изменение в реестр или устранить несоответствие. Именно на них особое внимание обратил арбитр в своем решении.

При необходимости устранить несоответствие возможности регистратора ограничиваются требованием получить согласие правообладателя, исключая случаи когда:
(а) мошеннические действия или отсутствие надлежащей осмотрительности с его стороны являются причиной или одной из существенных причин возникновения ошибки;
(б) отказ от внесения изменения был бы несправедливым по другой причине.

В случае необходимости внести изменение на основании судебного приказа применяются аналогичные положения закона. Однако в данном деле полномочие осуществлено на основании раздела 126 Правил регистрации недвижимости от 2003 года, the Land Registration Rules 2003. В нем указано, что суд должен издать приказ о внесении изменения, удостоверившись в необходимости применения пункта 2, исключая случаи, когда существуют исключительные обстоятельства, оправдывающие отказ от его издания.

Ссылаясь на исключительные обстоятельства арбитр вынес окончательное решение, содержавшее следующие позиции:
- использованный супругами план земельного участка содержал неверное местоположение границы, и данную ошибку можно было исправить в соответствии с пунктом 5 приложения 4 к закону от 2002 года;
- даже если бы изменение реестра не затронуло зарегистрированный титул супругов, существующие исключительные обстоятельства оправдывают отказ от внесения изменения (исключая случай издания судебного приказа, обязывающего супругов удалить сооружения, воздвигнутые ими на спорной территории).

Судья поддержал решение арбитра и отклонил аппеляцию администрации в части корректности применения пункта 6 приложения 4 (он не подлежал применению, так как изменение не затронуло бы титул супругов) и раздела 126 Правил регистрации прав на недвижимость. В отношении раздела 126 судья уточнил, что он не может напрямую применяться в случаях, когда регистратор обладает правом усмотрения в соответствии с пунктом 5, так как применение раздела 126 допускается для суда. Однако он не счел, что арбитр совершил ошибку, допустив распространение раздела 126 на регистратора, так как с его помощью арбитр определил способ осуществления своего права усмотрения.

Заявляя о существовании исключительных обстоятельств, арбитр привел следующие аргументы:
- спорная граница является общей границей между двумя земельными участками, и она останется таковой в случае изменения ее местоположения, то есть изменение реестра недвижимости не повлияет на существование прав на землю;
- это означает, что корректировка общей границы обоснована только повышением точности внесенных в реестр сведений, и это имело бы смысл, если бы администрация подала заявление до застройки этой территории супругами;
- теперь же вопрос возврата спорной земли во владение администрации зависит от издания приказа, обязывающего супругов освободить застроенную ими территорию администрации (данный вопрос не относится к компетенции регистратора и арбитра);
- администрация признала, что в случае издания судебного приказа супруги имели бы небольшой шанс опротестовать его через эстоппель или иным образом, то есть в разбирательстве по вопросу сохранения за супругами застроенной ими земли (даже с присуждением компенсации в размере ее стоимости), они могли бы и выиграть;
- на момент разбирательства в Высоком суде фактическая граница не соответствовала записи о титуле, а ее изменение не принесло бы никому пользы.

Представитель администрации подверг сомнению данные рассуждения, указав, что целью принятия рассматриваемых законов является регистрация титула на недвижимое имущество, и ее выполнение возможно при точном отражении в реестре границ существующих прав на недвижимость. Он признал, что регистратор и арбитр не имели полномочий рассматривать вопрос об освобождении застроенной территории, однако это лишь подтверждало их обязанность разрешить спор о границах участка, включенных в титул супругов, поскольку спор о титуле не имел связи с вопросом фактического владения землей. Кроме того сохранение реестровой записи без изменений подразумевает умышленное допущение расхождений между планом участка и зарегистрированным титулом, что в свою очередь будет вводить в заблуждение будущих приобретателей земли.

Согласившись с аргументом в отношении цели принятия законов о регистрации прав на недвижимость, судья отметил, что в этом деле главным вопросом является признание корректными рассуждений арбитра, который осуществил свое право усмотрения, указав на неразрешенный вопрос о шансах администрации на успешное истребование спорной территории из владения супругов. По мнению судьи, если бы администрация подала заявление об издании судебного приказа, запрещающего супругам находиться на спорной территории и обязывающего их освободить ее от своих построек, ей бы пришлось бороться с одним из двух способов защиты: 1. имущественный эстоппель; 2. ходатайство об отклонении требований администрации путем осуществления права судебного усмотрения с возмещением убытков администрации.

В любом случае администрация могла бы проиграть такое разбирательство, в результате чего создалась бы ситуация, в которой она была бы обладателем зарегистрированного титула, но не имела бы возможности его принудительного применения против незаконно находящихся на участке лиц и их построек.

Таким образом изменение реестра становится бессмысленным даже с точки зрения повышения точности содержащейся в нем информации. Ведь приведение записи в соответствие с планом администрации приведет к тому, что запись в реестре будет соответствовать зарегистрированному титулу, но не будет соответствовать реальному положению дел. Если супруги смогут опротестовать попытку изъятия территории из их владения, титул администрации станет сугубо номинальным или даже теоретическим. Более того, поскольку эстоппель распространяется на правопреемников, покупатель несомненно получит все права супругов. Это означает, что у супругов возникнет некий титул де факто.

На взгляд судьи арбитр был прав, когда учитывал данные обстоятельства, принимая решение о необходимости осуществить свое право усмотрения. В связи с этим он также согласился с существованием в этом деле исключительных обстоятельств, не позволяющих удовлетворить заявление об устранении признанной всеми сторонами ошибки в реестре недвижимости. Что касается возможного введения в заблуждение будущих покупателей участка супругов, судья указал, что покупатель скорее всего предположит местонахождение границы с учетом физических свойств местности (границы построек супругов). Он также вкратце отметил, что в целом следует ожидать от покупателей добросовестного изучения связанных с участком материалов и судебных разбирательств.

Решение проблемы пересечения границы постройками, которая может смутить будущих покупателей, зависит от администрации. Она может заключить соглашение с супругами или возбудить дело об истребовании спорной территории из их владения (которое нельзя назвать заведомо успешным). Если же администрация не примет никаких мер, это будет означать, что она признает существование у нее титула на занятую супругами территорию и отсутствие возможности вернуть себе фактическое владение. Судья выразил сомнение, что в таком случае можно будет определить, в какой степени сохранение плана участка в прежнем виде введет в заблуждение покупателя.

Возмещение судебных расходов выигравшей стороны

Арбитр вправе издать приказ в отношении расходов в соответствии с пунктом 2 раздела 42 Правил об арбитре Королевского реестра недвижимости (Порядок и процедура деятельности) 2003 года, the Adjudicator to Her Majesty's Land Registry (Practice and Procedure) Rules 2003. Отметив, что данный вопрос был достаточно сложным для решения, арбитр обязал администрацию возместить половину судебных расходов супругов.

В итоговом решение по делу судья указал на два обстоятельства, использованные арбитром для обоснования своей позиции:

1. Несмотря на то, что указанный раздел 42 не содержит общее правило об обязании проигравшей стороны оплатить расходы победителя, такое решение нельзя назвать недопустимым. В целом проигравшей стороной по делу является заявитель апелляции (администрация), хотя частично решение вынесено в ее пользу, так как она все же смогла доказать свой зарегистрированный титул на спорную территорию.

2. По мнению арбитра суть спора между сторонами заключалась в определении дальнейшего фактического владельца этой территории. Как было указано ранее, данный вопрос может быть решен только в судебном разбирательстве. Если бы администрация сразу обратилась в суд, некоторые расходы были бы понесены в любом случае, однако в существенно меньшем размере, так как представленные арбитру доказательства в отношении действий и мотивов сторон (в части вопроса об исключительных обстоятельствах) также были бы использованы в судебном разбирательстве по судебному запрету или эстоппелю. Кроме того, супруги могли бы защититься от произведения расходов, предложив покупку спорной территории.

Как указал судья, перед ним был поставлен вопрос о неправильности подхода арбитра в принципиальном смысле. Поскольку апелляция администрации касалась выбора способа осуществления права усмотрения, решение арбитра могло иметь изъяны только в случае, если бы оно было неверным с точки зрения выхода за пределы разумности, в рамках которой допустимы разумные расхождения в позиции. По мнению судьи, оно таковым не являлось.

Вопросам признания лица директором де факто компании, с которой он не имеет формальной связи, в целях возложения на него предусмотренной для директоров ответственности, а также различиям между понятиями "директор де факто" и "теневой директор" посвящено вынесенное 24 ноября 2010 г. решение Верховного суда Великобритании по делу Holland v The Commissioners for Her Majesty's Revenue and Customs and another.

Обстоятельства дела

Г-н Холланд с супругой создали бизнес по управлению делами (в том числе налогами) работающих в сфере услуг лиц, которые не желали создавать сервисные компании самостоятельно. К февралю 1999 года он развился до сложной корпоративной структуры, включавшей в себя 42 сервисные компании. Они управлялись корпоративным директором "Paycheck (Directors Services) Ltd" и корпоративным секретарем "Paycheck (Secretarial Services) Ltd". Г-н Холланд и его супруга являлись директорами последних двух компаний и их владельцами через другую структуру.

Данная бизнес-модель подразумевала заключение договоров услуг между сторонними заказчиками и сервисными компаниями, в которых клиенты г-на Холланда являлись штатными работниками и держателями неголосующих акций. Единственная голосующая акция каждой такой компании принадлежала компании "Paycheck Services Trustee Limited" на основании трастового договора в особой письменной форме. Директорами этой компании являлись г-н и г-жа Холланд.

Целью этой корпоративной структуры являлось поддержание уровня дохода каждой сервисной компании ниже 300 000 фунтов стерлингов, что позволяло пользоваться выгодами режима малого предпринимательства и снижать корпоративный налог. После уплаты налога работники сервисных компаний получали зарплату и дивиденды. Решения компаний оформлялись протоколами собрания директоров, которые создавались в автоматизированном компьютерном режиме и содержали копию подписи г-на Холланда.

Подавая иск в Высокий суд (the High Court), Королевская служба налогов и сборов (Her Majesty Revenue and Customs, HMRC), не ставила под сомнение допустимость такой структуры, но указала на один недостаток: поскольку г-н Холланд являлся обладателем одной голосующей акции в каждой из сервисных компаний, их следует считать ассоциированными для целей налогообложения. В связи с этим они не отвечали требованиям режима малого предпринимательства в части уровня дохода. При пересчете корпоративного налога с учетом данного обстоятельства выяснилось, что сервисные компании следует признать несостоятельными (insolvent), а HMRC является их единственным кредитором.

Считая данные компании ассоциированными, а г-на и г-жу Холланд - их директорами де факто, HMRC признала директоров совершившими преступление, предусмотренное в разделе 212 закона о банкротстве 1986 года, the Insolvency Act 1986, и допустившими выплату дивидендов акционерам сервисных компаний (то есть клиентам г-на Холланда) в ситуации, когда эти компании не обладали достаточными резервами для распределения активов.

Предъявленный налоговой службой иск содержал требование об обязании г-на и г-жи Холланд уплатить более 13 млн фунтов стерлингов по обязательствам несостоятельных компаний. Высокий суд отклонил иск, но признал супругов Холланд директорами де факто в отношении сервисных компаний, то есть в принципе допустил возможность возложения на них ответственности. Налоговая служба данное решение не обжаловала, однако г-н Холланд обратился в Апелляционный суд (the Court of Appeal), который единогласно отменил решение о признании его директором де факто.

В Верховный суд жалоба подана налоговой службой, оспаривавшей решение Апелляционного суда. Перед коллегией поставлен вопрос о необходимости признания г-на Холланда директором де факто в отношении сервисных компаний. Дополнительно к этому следовало рассмотреть также вопросы о возложении на него ответственности за организацию выплаты недопустимых дивидендов и наличия у суда свободы усмотрения в части изменения присужденной суммы.

Большинством голосов (3 против 2) Верховный суд отказался признать ответчика директором де факто. Несогласные члены коллегии (лорд Уолкер и лорд Кларк) представили особые мнения. При рассмотрении жалобы и вынесении решения суд подробно рассмотрел понятия директора де факто и теневого директора, представил свое понимание данных терминов и приводил следующие аргументы. Основную часть решения изложил Лорд Хоуп (Lord Hope).

Следует ли г-на Холланда признать директором де факто сервисных компаний?

Изучение этого вопроса следует начать с базовых понятий корпоративного права. Компания является искусственным образованием, созданным в установленном законодательством порядке. Она может совершать действия только посредством своих представителей, то есть именно физические лица принимают решения и реализуют их своими действиями. Компания создается одним или несколькими физическими лицами, подписывающими учредительный договор и выполняющими регистрационные требования (раздел 1 закона о компаниях 1985 - на момент создания структуры г-на Холланда, и раздел 7 закона о компаниях 2006 года - в настоящее время).

К таким регистрационным требованиям относится назначение первого директора (директоров) в соответствии с разделом 10 закона от 1985 года (разделом 12 закона от 2006 года). Закон о компаниях не содержит определение для термина "директор". Лучшее, что можно найти - это раздел 741 закона от 1985 года: "В настоящем законе понятие "директор" включает в себя любых лиц, занимающих должность директора независимо от ее наименования" (см. аналогичное положение в разделе 250 закона от 2006 года).

Данное определение относится к лицам, в надлежащем порядке назначенным на должность директора. При этом лица, не назначенные директорами де юре, могут быть признаны директорами де факто. Поскольку в данном случае рассматривается необходимость возложения на г-на Холланда ответственности в отношении несостоятельных компаний, следует уточнить, как понятие директора определено в законе о банкротстве 1986 года. Раздел 251 этого закона устанавливает, что понятие должностного лица корпоративной организации включает в себя директоров, управляющих и секретарей. То есть, для целей дела о банкротстве директоры де факто включены в понятие должностного лица компании.

Нельзя забывать о таком понятии как теневой директор. Раздел 741 закона о компаниях 1985 года (раздел 251 закона о компаниях 2006 года) устанавливает, что под теневым директором компании понимается лицо, дающее директорам компании указания или инструкции о совершении действий. При этом в данное понятие не включаются лица, дающие директорам компании консультации, выступая в профессиональном качестве. Однако истец по рассматриваемому делу (Королевская служба налогов и сборов) подал иск, считая ответчика директором де факто, а не теневым директором. Поэтому вопрос о необходимости признания ответчика теневым директором не рассматривался, но понятие теневого директора задействовано судьей с целью разобраться, каким образом оно отличается от понятия директора де факто.

Также в данном деле, особенно в части установления факта нарушения фидуциарных обязанностей со стороны г-на Холланда в отношении сервисных компаний (если он будет признан их директором де факто), следует учитывать еще один аспект корпоративного права: понятие корпоративного директора. Напомним, что корпоративная структура ответчика включала в себя 42 сервисные компании, имевшие корпоративного директора (Paycheck Directors), а г-н Холланд являлся директором как раз последней компании. С точки зрения корпоративного права следует понимать, что Paycheck Directors и г-н Холланд являются независимыми друг от друга и самостоятельными участниками правоотношений.

В настоящее время закон о компаниях 2006 года в разделе 155 обязывает компании иметь хотя бы одного директора, являющегося физическим лицом, но на момент создания рассматриваемой корпоративной структуры закон о компаниях 1985 года требовал лишь, чтобы непубличная компания имела хотя бы одного директора (с учетом того, что единственным директором компании не может быть корпорация, единственный директор которой назначен секретарем этой компании). То есть легальность структуры не подвергалась сомнению, поскольку она была создана в соответствии с действовавшими на тот момент правилами.

В исторической ретроспективе судьи напомнили, что возможность назначения корпоративных директоров допущена лишь в двадцатом веке. Первым судебным делом, где поднимался данный вопрос, судя по всему, является In re Bulawayo Market and Offices Co Ltd [1907], а первым законом, который разрешил назначать корпоративных директоров, стал закон о компаниях 1929 года, the Companies Act 1929.

Понятие директора де факто

Данный термин используется достаточно долго, а историю его употребления можно проследить до дела Re Canadian Land Reclaiming and Colonising Co, Coventry and Dixon's (1880). Проанализировав указанное дело и ряд других похожих дел, судья пришел к выводу, что используемые в них критерии признания лица директором де факто не могут использоваться в рассматриваемом деле.

Например в деле Re Lo-Line Electric Motors Ltd (1988) ответчик, не будучи официальным директором компании, осуществлял руководство ее деятельностью. В деле г-на Холланда оно использоваться не может, поскольку между г-ном Холландом (ответчиком) и управляемой компанией существовал корпоративный директор, в котором ответчик занимал должность директора, и поэтому действия ответчика можно в полном объеме свести к выполнению функций директора де юре в корпоративном директоре.

Однако данный аспект рассматривал судья Миллетт (Millett) в деле Re Hydrodam (Corby) Ltd (1994), в котором, ввиду других обстоятельств, ответчики признаны теневыми директорами (shadow directors). Данное дело интересно тем, что в своем решении судья Миллетт приводил критерии признании лица директором де факто и его отличий от теневого директора.

В частности он указывал, что существующее мнение о схожести понятий теневого директора и директора де факто неверно, и их следует считать взаимоисключающими. Директором де факто является лицо, не назначенное на должность директора в надлежащем порядке, однако оно, не скрываясь, совершает ожидаемые от директора действия. При этом данный критерий выполняется только если оно выполняет функции, возлагаемые только на директора, то есть участие лица в совершении действий, допустимых для иных должностных лиц компании, не является достаточным доказательством. Теневой директор, наоборот, не признает себя директором, скрывается в тени и за спинами других директоров.

Также он добавил, что если ответчик надлежащим образом занимает должность директора в компании, которая выполняет функции корпоративного директора, то обычное выполнение своих функций от лица корпоративного директора в управляемой компании не позволяет его считать директором де факто этой управляемой компании.

Дело г-на Холланда

Используя вышеуказанную судебную практику и на основе обстоятельств дела, судья пришел к выводу, что г-н Холланд совершал в отношении сервисных компаний только те действия, которые предписывались ему в должности директора той компании, которая являлась корпоративным директором сервисных компаний. Представитель истца не смог указать на какие-либо действия ответчика, которые бы выходили за рамки его полномочий директора в корпоративном директоре.

Отвечая на вопрос, какие действия г-на Холланда можно было признать выходящими за рамки указанных полномочий, истец указал, что достаточно оценить характер его действий. г-н Холланд делал в буквальном смысле все: принимал решения и проводил их в жизнь. В связи с этим судья вновь сослался на решение судьи Миллетта, который отклонил предположение о том, что директор корпоративной организации, занимающей должность директора компании (будь то де юре, де факто или в качестве теневого директора), также должен считаться директором этой компании.

Участие в собраниях совета директоров и в голосованиях от имени корпоративного директора, в котором он занимает должность директора, само по себе не обозначает его как директора управляемой компании. Для установления этого факта недостаточно даже доказательства того, что он выдавал инструкции управляемой компании, которая регулярно совершала действия на их основе. Такого доказательства недостаточно для признания директора участвовавшим в управлении компанией и, соответственно, возложения на него ответственности за неправомерное использование активов компании.

Другие вопросы, поднятые в судебном решении

Что касается остальных поднятых в этом деле вопросов, принятое судом решение сделало их не обязательными для рассмотрения. Однако судья добавил в решение несколько замечаний по вопросу о признании ответственности за незаконную выплату дивидендов объективной или зависящей от выявленной степени недобросовестности действий, поскольку этот вопрос был полностью и надлежащим образом рассмотрен коллегией.

В первую очередь приведен перечень судебных решений, в которых (а) без оговорок директоры признаются обязанными не совершать действий, влекущих незаконную выплату дивиденда, или (б) директор привлекается к ответственности только в случае, если он осведомлен или, действуя разумно, должен быть осведомлен о неправомерности такого использования активов компании. Можно только отметить, что самый поздний по сроку пример для первого случая датируется 2003 годом, а для второго - 1925 годом.

Таким образом, сегодня директор, допустивший неправомерное использование активов компании, несет объективную ответственность. При этом нельзя забывать о его праве на освобождение от ответственности в случае, если он действовал честно и разумно (см. раздел 727 закона от 1985 года и раздел 1157 закона от 2006 года).

Также существует вопрос о том, какое средство защиты следует считать правильным за нарушение рассматриваемой обязанности директора: возмещение ущерба, справедливая компенсация за чистый убыток компании либо реституция или взыскание суммы дивиденда без изучения вопроса о понесенном убытке? Правильным способом защиты судья назвал возвращение неправомерно уплаченных денег.

Дополнительно к этому члены коллегии высказали свои мнения по некоторым аспектам рассмотренного дела. К наиболее интересным можно отнести следующие.

Лорд Коллинс (Lord Collins), не возражая против вынесенного решения, отметил, что рассмотренные в разбирательстве решения (в частности решение судьи Миллетта) являются значительной судебной инновацией в отношении понятия директора де факто. Проанализировав судебную практику, он пришел к выводу, что в последние полтора века под директором де факто понимались лица, которые были назначены или предполагались назначенными на должность директора.

Кроме того он отметил, что в основе наказания лежит принцип принятия ответственности за совершенные действия. Именно поэтому в закон о компаниях 2006 года внесено положение (раздел 155), обязывающее иметь в компании не менее одного директора, являющегося физическим лицом. Данное лицо как раз предназначено для несения ответственности за действия компании.

Что касается вопроса признания директора, выполняющего функции корпоративного директора в управляемой компании, директором де факто этой управляемой компании, он должен решаться законодателем, а не в судебном порядке.

Лорд Уолкер (Lord Walker) выразил несогласие с некоторыми аргументами и заключениями, приведенными в основной части судебного решения, и предпочел проголосовать против вынесенного решения. Он указал, что оно облегчит использование искусственных корпоративных конструкций в целях избежания ответственности по обязательствам несостоятельных компаний перед кредиторами с необеспеченными требованиями.

Также он обратил внимание, что использовавшиеся г-ном Холландом автоматизированные протоколы собрания совета директоров, в которых содержались решения о выплате дивидендов, не указывали, что это промежуточные или окончательные дивиденды.

Уставы сервисных компаний распределяли полномочия следующим образом: решение о выплате промежуточных дивидендов принимают директоры, а в отношении окончательных - общее собрание. Как известно, компании последовательно выплачивали промежуточные дивиденды, а вопрос о выплате окончательных даже не поднимался. Такой порядок действий, по мнению судьи нельзя признавать надлежащим осуществлением полномочий согласно уставам.

Далее он подверг сомнению вывод судьи Хоупа о том, что директор де факто и теневой директор являются взаимоисключающими понятиями во всех случаях. Необязательно следует считать, что теневой директор всегда скрывается в тени. Он может поступать так, например, если имеет плохую бизнес-репутацию или дисквалифицирован (и поэтому не может занимать должность директора). Однако теневым директором может быть исполнительный директор группы компаний, выдающий указания совету директоров дочерней компании, в которой он никаких должностей не занимает.

К тому же, если использовать упомянутый критерий о том, что директор компании-корпоративного директора, который выполняет свои обязанности путем выполнения функций директора в другой компании, не признается директором де факто, следует напомнить, что г-н Холланд был единственным активным участником всей рассматриваемой структуры, принимал коммерческие решения и определял условия выплаты дивидендов. Если такую деятельность нельзя признать выходом за рамки простого выполнения функций директора, то трудно вообразить ситуацию, когда это вообще будет возможно.

Лорд Кларк (Lord Clarke) присоединился к аргументам лорда Уолкера и также проголосовал против вынесенного решения. Он отметил, что принятие решений по выплате дивидендов несомненно относится к функциям директора, и поэтому сознательные действия г-на Холланда по обеспечению выплаты дивидендов в сервисных компаниях подтверждали его положение как директора де факто. Таким образом он должен нести перед этими компаниями фидуциарную ответственность за неправомерную выплату дивидендов, которая привела к их банкротству.

Действующая в Великобритании правовая система исторически не предусматривала единый для всех целей порядок признания умершими пропавших без вести лиц. Связанные с этим различные проблемы, в том числе имущественные и правовые, решались отдельными процедурами, применимыми только в конкретных обстоятельствах. Для устранения данного недостатка разработан и введен в действие закон "О порядке признания умершим" 2013 года, the Presumption of Death Act 2013.

Сфера действия нового закона ограничена Англией и Уэльсом, так как в Шотландии и Северной Ирландии подобные законы введены в 1977 и 2009 годах соответственно, при этом он во многом повторяет их форму и содержание. Часть его положений вступила в силу при получении королевского одобрения (26 марта 2013 года), а остальные введены в действие с 1 октября 2014 года специальным приказом the Presumption of Death Act 2013 (Commencement and Transitional and Saving Provision) Order 2014.

Предыстория введения закона

До принятия закона the Presumption of Death Act 2013 законодательство Англии и Уэльса не предусматривало в случае исчезновения лиц никаких последствий для их имущества и деловых отношений. Это создавало осложнения для оставшихся в живых лиц, которым было сложно или невозможно получить свидетельство о смерти лица, которого они считали умершим.

Они должны были выполнять различные процедуры, ограниченные определенной сферой применения и введенные различными законами и подзаконными актами, например, по вопросам супружества и гражданского брака, юридической силы завещания, получения социальных пособий, консульской регистрации смерти и др. Лишь некоторые из этих процедур позволяли получить свидетельство о смерти, то есть для решения различных вопросов в связи со смертью лица, могло потребоваться выполнение нескольких похожих процедур.

Порядок, введенный новым законом

Законом введена новая судебная процедура, согласно которой Высокому суду (High Court) предоставлено полномочие рассматривать заявления о признании пропавшего без вести лица умершим и, при выполнении установленных в законе условий, издавать соответствующую декларацию (declaration of presumed death). Данный документ является окончательным свидетельством смерти лица, может применяться для любых целей и в любых правоотношениях.

Понятие пропавшего без вести лица определяется в разделе 20(1) закона и лишь означает лицо, которое указывается в декларации или в заявлении о ее издании, вынесенных в связи с ней решениях и приказах. Подача заявления допускается в случае, если пропавшее лицо считается умершим или в отношении него отсутствуют известия не менее чем 7 лет.

Согласно разделу 1 закона правом подачи заявления обладает неограниченный круг лиц, однако суд может отказать заявителю, который не является супругом, партнером в гражданском браке, родителем, ребенком, родным братом или сестрой пропавшего лица, если сочтет, что заявитель не обладает достаточным интересом в вынесении решения по заявлению.

Раздел 9 устанавливает, что на ходатайство распространяются требования судебного регламента в части извещения заинтересованных лиц о факте его подачи. Это позволит им принять участие в ее рассмотрении. Согласно разделу 11 к таким лицам относятся супруги и партнеры в гражданском браке, родители, дети, родные братья и сестры, а также Генеральный прокурор. Суд может определить других лиц, на которых распространяется данное право.

Суд может рассмотреть заявление и вынести решение только если существует определенная связь с Англией и Уэльсом. Например, пропавшее лицо должно считаться резидентом Англии и Уэльса на момент получения последних известий о нем или должно проживать там полный год до этого момента. В случае, если заявление подается супругом или партнером в гражданском браке, заявитель должен отвечать указанным условиям на момент подачи заявления.

При издании декларации суд должен включить в нее указание о дате и времени смерти пропавшего без вести лица. В случае, если суд удостоверился в смерти пропавшего лица, но не может в точности определить момент его смерти в течение определенного периода времени, данное указание формулируется в виде признания лица умершим на момент истечения этого периода.

В соответствии с разделом 4 при издании декларации суд может вынести решение по любому вопросу, относящемуся к имущественным правам, возникающим в результате ее издания, а также определить место резидентности пропавшего лица на момент признания умершим. Понятие имущественного права (interest in property) разъясняется в разделе 20(1) как имущественное право любого рода, в том числе права собственности или аренды в отношении земельного участка и права на любое имущество.

Декларация приобретает статус окончательного доказательства только по истечении срока обжалования, который устанавливается в Правилах гражданского судопроизводства (Civil Procedure Rules). По истечении этого срока суд направляет копию декларации Главному регистратору по Англии и Уэльсу, который вносит сведения о смерти пропавшего лица в новый реестр признанных умершими лиц (Register of Presumed Deaths), порядок открытия и ведения которого определяется в разделе 15 и приложении 1 к закону.

В случае, если возникают новые обстоятельства, требующие изменить или аннулировать декларацию, Высокий суд может издать приказ о внесении изменений, предусмотренный в разделе 5 закона, на основании соответствующего ходатайства. Процедурные правила издания приказа аналогичны предусмотренным для декларации. Изданный приказ о внесении изменений также направляется Главному регистратору для соответствующего изменения реестра.

Принимая решение о необходимости издания приказа, суд должен учитывать принципы, предусмотренные в разделе 8 закона, в том числе последствия для имущественных сделок, заключенных в результате издания декларации, и для договоров страхования, если страховщик выплатил капитализированную сумму в результате ее издания.

На основании накопленного опыта применения аналогичного закона Шотландии и ранее действовавших в Англии и Уэльсе процедур ожидается ежегодное издание около 30-40 деклараций и не более чем нескольких приказов о внесении изменений.

Источники:
1. The Presumption of Death Act 2013.
2. The Explanatory Note to the 2013 Act.
3. The Presumption of Death Act 2013 (Commencement and Transitional and Saving Provision) Order 2014.

Новый порядок исполнительного производства Великобритании в части взыскания долгов принимает конкретные очертания после издания закона "О трибуналах, судах и исполнительном производстве" 2007 года, the Tribunals, Courts and Enforcement Act 2007, и дополняющих его нормативных правовых актов, вступающих в силу 6 апреля 2014 года.

Необходимость реформы

Многовековое развитие отрасли исполнительного производства в общем праве Великобритании привело к тому, что в отдельное направление выделилось исполнение судебных решений по взысканию долгов путем изъятия и продажи имущества должника. Нормы, регулирующие данную сферу, рассеяны по различным законам и положениям, а также изложены старым и трудно постижимым сегодня языком.

Кроме того проблемной издавна считается процедура назначения судебного агента, исполняющего решение о продаже имущества должника с целью взыскания долга. Какая-либо определенная и единая система регулирования отсутствует, благодаря чему некоторые исполнители считают возможным использовать в своей деятельности недопустимые и унижающие должника методы.

В связи с этим законодатели Великобритании предложили ввести систему, которая защитит права должника и повысит квалификационные требования к судебным исполнителям по взысканию долгов. Генеральные положения о создании такой системы вошли в часть 3 закона "О трибуналах, судах и исполнительном производстве" 2007 года, the Tribunals, Courts and Enforcement Act 2007.

Помимо рассматриваемых норм данный закон предусматривал создание консультативного Совета по административному правосудию и трибуналам (упразднен 19 августа 2013 года), изменение процедур назначения судей и членов Комиссии по законодательной деятельности, защиту культурных объектов от изъятия и ареста в определенных обстоятельствах, а также другие правила.

Новый порядок взыскания долга путем продажи имущества

Главной целью является сведение воедино и модернизация используемой терминологии, разработка новых процедур исполнительного производства в рассматриваемой области, а также создание системы квалификационных требований к судебным агентам. Выполнение этих требований позволяет выдавать претендентам лицензии на осуществление деятельности судебного исполнителя. Разделом 64 закона на Лорда-канцлера возложена обязанность по изданию нормативного акта, устанавливающего правила в отношении таких лицензий.

Помимо общих положений часть 3 закона определяет процедуру исполнительного производства, правила которой содержатся в приложении 12 к закону. Приложение 13 содержит изменения в действующее законодательство, необходимые в связи с созданием нового режима исполнительного производства в части взыскания долгов путем продажи имущества должника.

Следует отметить, что часть 3 закона посвящена не только новой процедуре ареста и продажи имущества, но и содержит положения, аннулирующие издавна существовавшее право, которое позволяло арендодателям самостоятельно изымать имущество у задолжавшего арендатора. Вместо него введено более ограниченное право и новый режим взыскания задолженности по арендной плате. Для этой цели арендатор теперь может использовать процедуру, изложенную в приложении 12 к закону.

Процедурные требования при изъятии имущества

Процедура изъятия и продажи имущества подробно описана в приложении 12 к закону от 2007 года. Она содержит положения о нижеследующем:

1. Виды имущества, на которые распространяется решение суда. По общему правилу, оно не применимо только к освобожденному от данной процедуры имуществу, а также к имуществу, защищенному иными нормативными правовыми актами.

2. Особенности прав на такое имущество, в том числе ограничение прав должника, в отношении которого издано судебное решение о взыскании долга путем продажи имущества, особенности совершения сделок с таким имуществом, изъятия из права собственности нового владельца, приобретшего имущество у судебного исполнителя.

3. Срок, в течение которого имущество должника обременяется решением о взыскании долга путем продажи.

4. Обязательное извещение должника о намерении изъять имущество для последующей продажи. Судебный исполнитель вправе приступить к реализации судебного решения по истечении определенного срока после направления извещения. Пунктом 7 на Правительство Великобритании возложена обязанность издать положение с подробными правилами о таком извещении (срок, форма, содержание, порядок направления и перечень уполномоченных направлять его лиц).

5. Способы изъятия имущества должника, будь то в принадлежащем ему помещении или в общественном месте, а также ответственность исполнителя (в том числе уголовная) при совершении необходимых для изъятия имущества действий.

6. Обязанность исполнителя по взысканию долгов составить опись изъятого имущества и передать ее должнику. Предусмотрен порядок действий в случае, когда должник владеет имуществом совместно с другими лицами.

7. Ответственность исполнителя за сохранность изъятого имущества должника и его обязанность произвести или организовать оценку стоимости этого имущества.

8. Порядок продажи имущества, в том числе отдельные правила о хранении и отчуждении ценных бумаг, а также разрешенное использование вырученных денежных средств.

9. Правовой режим имущества должника в случае, когда судебный исполнитель нарушает процедуру его изъятия и продажи.

10. Порядок разрешения ситуаций, когда третьи лица заявляют о правах на изъятое имущество.

11. Средства правовой защиты, доступные должнику и кредитору, в пользу которого издано судебное решение.

Дальнейшее развитие реформы

В развитие установленных законом общих правил Правительством Великобритании изданы следующие нормативные правовые акты, регламентирующие отдельные стороны нового порядка ареста и продажи имущества:

Положение "Об изъятии имущества" 2013 года, the Taking Control of Goods Regulations 2013, дополняет процедуру исполнительного производства, изложенную в приложении 12 к закону. Указывается перечень имущества, на которое не распространяется новый режим взыскания (в основном, это имущество, необходимое для жизнедеятельности).

Также более подробно раскрываются отдельные аспекты процедуры изъятия имущества, в том числе даются разъяснения по извещению должника и случаям, когда должниками являются несовершеннолетние или социально уязвимые категории граждан. Кроме того введены правила в отношении права входить в принадлежащие должнику помещения и применять силовые методы.

Положение "Об изъятии имущества (комиссия)" 2014 года, the Taking Control of Goods (Fees) Regulations 2014, определяет процедуру взыскания с должников вознаграждения за услуги судебного исполнителя по взысканию долгов.

Положение "О лицензировании судебных исполнителей" 2014 года, the Certification of Enforcement Agents Regulations 2014, издано на основании требования раздела 64 закона и устанавливает квалификационные требования к претендентам на осуществление этой деятельности, а также порядок выдачи лицензий судьями окружных судов.

Источники:
1. The Tribunals, Courts and Enforcement Act 2007
and explanatory note.
2. The Taking Control of Goods Regulations 2013.
3. The Taking Control of Goods (Fees) Regulations 2014.
4. The Certification of Enforcement Agents Regulations 2014.

Органы местного самоуправления Великобритании вправе осуществлять принудительный выкуп неиспользуемого жилого помещения, если локальное сообщество испытывает острую нехватку жилья. При этом допускается нарушение основополагающих гражданских прав его собственника. Такое решение приняла административная коллегия Высокого суда, the High Court of Justice, отклонив заявление об отмене приказа о принудительном выкупе, поданное бывшим собственником жилого помещения и обоснованное тем, что он отсутствовал в связи с необходимостью ухаживать за больной матерью.

Правовая основа режима принудительного выкупа

Закон «О жилищной политике» 1985 года, the Housing Act 1985, предоставляет органам местного самоуправления право приобретать жилые дома или здания, которые могут быть переоборудованы для проживания граждан, а также занятые ими земельные участки, путем заключения договора или издания приказа о принудительном выкупе. Данная норма введена в рамках политики, направленной на повышение эффективности при использовании жилищного фонда в Великобритании, испытывающей дефицит социального жилья.

В отношении принудительного выкупа помещений регулирующее эту сферу Министерство по делам местных сообществ и местного самоуправления, the Communities and Local Government Department, устанавливает, что его издание допускается только в случае, когда это необходимо в интересах общества и соблюдаются гражданские права лиц, имеющих интересы в земельном участке. Главными целями при введении этого полномочия заявлялись решение вопроса об изъятии земель в целях жилищного и сопутствующего (в том числе дорожного) строительства, эффективное использование пустующих жилых помещений, а также переоборудование или ремонт объектов недвижимости, не отвечающих требованиям для проживания граждан.

Особенно серьезной стала проблема пустующих жилых помещений, которых на территории Англии насчитывалось 869 тысяч по состоянию на 1993 год. Благодаря введению новой жилищной политики данный показатель снизился до 732 тысяч к 2002 году. Несмотря на положительную динамику, проблему нельзя считать решенной. К тому же сохранился вопрос пустующих жилых домов частного сектора, которые составляли более чем 80 процентов от общей статистики. Почти половина из них пустовали не менее чем полгода.

В 2003 году Правительство Великобритании провело отдельные консультации по вопросу пустующих жилых помещений, на основании которых издан закон «О жилищной политике» 2004 года, the Housing Act 2004, вводящий полномочие органов местного самоуправления вступать во владение пустыми домами на ограниченный срок и обеспечивать их заселение. Решение об осуществлении этого полномочия должно оформляться приказом о введении управления пустующим жилым помещением.

Для этой цели орган местного самоуправления издает предварительный приказ с согласия трибунала по вопросам жилья. Перед тем как дать согласие трибунал должен удостовериться в нижеследующем:
- на жилое помещение не распространяются предусмотренные законом исключения;
- в нем отсутствуют жильцы на протяжении не менее чем шести месяцев;
- отсутствуют разумные основания полагать, что оно будет заселено в ближайшем будущем;
- имеются разумные основания полагать, что в случае издания приказа оно будет заселено;
- органы власти приняли разумные меры для того, чтобы (а) известить собственника о предполагаемом издании приказа и (б) выяснить, какие действия он совершает или предполагает совершить в целях обеспечения заселения объекта;
- выполняются прочие установленные требования.

Изменение правил жилищной политики решением Высокого суда

В ходе реализации данной политики возникают противоречия между потребностями общества и правами собственников жилых помещений, которые могут быть нарушены при изъятии временно неиспользуемого жилья. Свою позицию по данному вопросу в октябре 2012 года сформулировал Высокий суд Великобритании при рассмотрении заявления бывшего собственника жилого дома, изъятого на основании приказа о принудительном выкупе.

Собственник просил отменить приказ на том основании, что изъятое у него жилое помещение нельзя считать пустующим для целей закона «О жилищной политике» 2004 года, the Housing Act 2004, и данное изъятие нарушает его права, предусмотренные Европейской конвенцией о правах человека. В частности он ссылался на статью 8 – право на уважение личной и семейной жизни.

В целях изучения обстоятельств дела был привлечен инспектор, подготовивший отчет с подробным описанием событий и причин, повлекших издание приказа о принудительном выкупе жилого дома. Как оказалось, начиная с 2003 года владелец дома редко появлялся по своему основному месту жительства и проживал на значительном удалении от него в связи с необходимостью ухаживать за больной матерью. Инспектор подчеркнул, что на протяжении этого времени владелец не принял никаких мер, чтобы организовать надлежащее содержание дома и контроль за его состоянием.

По этой причине дом пришел в негодность, в том числе разбиты окна и невозможно использовать двери. Невзирая на утверждения владельца, что этот дом является его основным местом проживания, инспектор признал его пустующим и не используемым, основываясь на отсутствии в нем проживающих лиц и ненадлежащем содержании. Отдельно было отмечено состояние сада, которое «усиливало атмосферу небрежности и запустения».

Высокий суд и инспектор согласились с тем, что принудительный выкуп жилья нарушает права собственника, предусмотренные статьей 1 первого протокола к Европейской конвенции о правах человека, а также предусмотренное статьей 8 этой конвенции право на защиту семьи. Ведь в противном случае он был бы поставлен перед странным выбором: отказать больной матери в помощи и сохранить за собой жилье или переехать к ней и рисковать утратой этого жилья.

Однако отчет инспектора наглядно и неоспоримо подтвердил, что жилой дом оставался без жильцов и присмотра значительное время, и его дальнейшее использование по назначению было маловероятным. Издавший приказ о принудительном выкупе орган местного самоуправления убедительно доказал, что муниципальное образование испытывало острую нехватку жилья и издание этого приказа послужило интересам местного сообщества, имеющим приоритет перед интересами отдельного собственника.

На основании этих обстоятельств судья Высокого суда Кеннет Паркер (Kenneth Parker) вынес решение об отклонении заявления и правомерности принудительного выкупа жилого помещения.

В законе «О порядке оказания юридической помощи, вынесения приговоров и мерах правовой ответственности» 2012 года, the Legal Aid, Sentencing and Punishment of Offenders Act 2012, понятие юридической помощи в гражданском судопроизводстве включает в себя оказание консультационных услуг, предоставление помощи и представление интересов лица юридическими специалистами и профессионалами других областей, обеспечивающими услуги посредника или другие способы урегулирования споров. Положения закона относят к гражданскому судопроизводству все виды юридической помощи, не относящиеся к уголовному судопроизводству.

Раздел 8 закона содержит перечень услуг, оказание которых допускается в гражданских делах:
- консультации о порядке применения закона в определенных обстоятельствах,
- консультации и помощь в судебных делах,
- консультации и помощь по другим вопросам, связанным с предотвращением споров по существу юридических прав или обязанностей, а также урегулирование юридических споров или их разрешение иными способами,
- консультации и помощь по вопросам принудительного исполнения решений, будь то вынесенных судом или принятых иным образом.

Вышеперечисленные услуги могут быть оказаны в форме представления интересов стороны спора, посредничества или иным образом.

Порядок предоставления юридических услуг ограничивается двумя условиями. Во-первых, они должны относиться к перечню услуг, определенному приложением 1 к закону, которое содержит общее описание всех видов юридических услуг, допустимых в гражданском судопроизводстве. Во-вторых, назначенный Лордом-канцлером директор по оказанию юридической помощи в суде (Director of Legal Aid Casework) должен постановить, что участник гражданского судопроизводства отвечает соответствующим требованиям. Данное решение принимается на основании анализа финансового положения лица и разработанных Лордом-канцлером критериев. Закон содержит перечень факторов, с учетом которых Лорд-канцлер должен определять данные критерии.

К числу этих факторов закон относит следующее:
- оценка возможной стоимости юридических услуг и выгода от их оказания,
- наличие свободных ресурсов для организации оказания этих услуг,
- допустимость расходования имеющихся ресурсов с учетом других поданных и возможных в будущем заявлений об оказании юридических услуг,
- степень важности поднятых в деле вопросов для лица, подающего заявление на получение юридических услуг,
- характер и степень серьезности деяния, бездействия, обстоятельств дела и прочих аспектов,
- доступность для заявителя других способов получить юридическую помощь и его способность ими воспользоваться,
- в случае, если заявление на оказание юридических услуг подано в целях разрешения спора, шансы заявителя на урегулирование в его пользу,
- поведение заявителя, имеющее отношение к запрашиваемым услугам,
- поведение заявителя, имеющее отношение к судебным и иным разбирательствам о разрешении споров по вопросам юридических прав и обязанностей,
- соблюдение интересов общества.

При установлении критериев Лорд-канцлер должен предусмотреть, чтобы в случаях, когда возможны несколько видов услуг, выбор производился в целях наилучшего соблюдения критериев. Кроме того, эти критерии должны отражать принцип преимущественного выбора услуг посредничества и других форм разрешения споров перед судебным разбирательством.

В случае, если директор установит, что заявитель отвечает требованиям закона, он должен определить вид услуг и круг вопросов, на которые они распространяются. Порядок вынесения решения и его аннулирования должен быть регламентирован специальным нормативным актом. Примерный перечень его положений содержится в законе the Legal Aid, Sentencing and Punishment of Offenders Act 2012. Допускается внесение в этот акт правил о подаче заявления об обжаловании принятого директором решения или его аннулировании в суд, трибунал или иным уполномоченным лицам.

Исключительные случаи

Полномочия директора включают в себя право признать конкретное дело исключительным случаем. В таких обстоятельствах допускается оказание юридической помощи, не отнесенной к перечню предусмотренных для гражданских дел услуг (приложение 1). Для этого необходимо, чтобы заявитель отвечал установленным законом требованиям, а директор должен вынести соответствующее решение (при этом он вправе отменить его).

Под решением о признании дела исключительным понимается решение о необходимости оказания предусмотренных законом услуг в связи с тем, что их отсутствие повлечет для заявителя следующие последствия:
- нарушение его прав, предусмотренных Конвенцией о правах человека (понятие этих прав раскрывается в законе «О правах человека» 1998 года, the Human Rights Act 1998), или
- нарушение его прав на получение юридических услуг, отнесенных к числу допускающих принудительное осуществление прав в соответствии с законами Европейского Союза.

Закон содержит дополнительные условия для признания дела исключительным:
- запрошенные юридические услуги должны быть оказаны в форме услуг адвоката в судебном разбирательстве с участием жюри присяжных, возбужденном в соответствии с правилами закона «О функциях коронера» 1988 года, the Coroners Act 1988, в случае смерти члена семьи заявителя (к ним относятся полнокровные и прочие родственники независимо от степени родства, родственники по браку или гражданскому партнерству, а также сожители и опекуны),
- директор вынес решение о необходимости соблюдения общих интересов общества в отношении заявителя и этого судебного разбирательства (то есть оказание услуг адвоката повлечет значительную выгоду не для заявителя и его семьи, а для социальной группы), и
- директор вынес решение о том, что заявитель отвечает требованиям закона the Legal Aid, Sentencing and Punishment of Offenders Act 2012.

Закон «О порядке оказания юридической помощи, вынесения приговоров и мерах правовой ответственности» 2012 года, the Legal Aid, Sentencing and Punishment of Offenders Act 2012, устанавливает, что задержанные полицией, подозреваемые и обвиняемые в уголовном деле лица вправе получить юридическую помощь и консультации, в том числе услуги адвоката. Чаще всего они предоставляются дежурным солиситором.

В отдельных случаях решение о предоставлении юридической помощи принимается особо уполномоченными на то лицами. К ним относится назначенный Лордом-канцлером директор по оказанию юридической помощи (Director of Legal Aid Casework), уполномоченный орган из системы Министерства юстиции, а также слушающий уголовное дело суд. Порядок и условия принятия такого решения должны быть определены запланированными к изданию нормативными актами. Закон устанавливает два имеющих отдельные исключения общих условия: отсутствие у нуждающегося в помощи лица достаточных финансовых ресурсов и соблюдение интересов правосудия.

Юридическая помощь в уголовном деле предоставляется в трех формах: консультации и помощь находящимся под стражей лицам, консультации и помощь во время уголовного судопроизводства и представление интересов обвиняемого в уголовном судопроизводстве.

Каждое арестованное и находящееся по стражей лицо имеет право на первичную юридическую консультацию, если директор признает его нуждающимся в ней. При этом он может устанавливать способы и объем оказания помощи и предоставления консультаций. Подробный порядок оказания юридической помощи на данном этапе должен быть установлен отдельным нормативным актом, определяющим, в том числе, форму и содержание юридической помощи, сроки ее предоставления, условия, которым должен отвечать потенциальный получатель помощи и так далее.

Закон определяет перечень обстоятельств, включаемых в понятие уголовного судопроизводства. К ним относятся дела по обвинениям в совершенных физическими лицами преступлениях, дела, возбужденные на основании закона «Об экстрадиции» 2003 года, the Extradition Act 2003, дела о назначении условного наказания в целях обеспечения правопорядка или надлежащего поведения в соответствии с законом «О мировых судах» 1980 года, the Magistrates’ Courts Act 1980, дела об обжаловании судебных решений по уголовным делам, дела о проявлении неуважения к суду и так далее.

Директор вправе вынести положительное решение о предоставлении и оплате юридической помощи, если нуждающееся в ней лицо отвечает требованиям, которые будут определены отдельным нормативным актом, содержащим соответствующие правила. К числу нуждающихся в такой помощи относятся лица, привлеченные к уголовному следствию, в котором существует вероятность возбуждения в отношении них уголовного производства, лица, которые привлечены к уголовному судопроизводству, и обвиняемые.

Оплаченные услуги по представлению интересов в уголовном судопроизводстве будут доступны лицам, признанным нуждающимися в них решением уполномоченного органа, а также в некоторых случаях лицам, подающим апелляцию в уголовное отделение Высокого суда. При этом уполномоченный орган должен учитывать требования закона и интересы правосудия. Для данного вида услуг также должен быть разработан нормативный регламент.

Принимая решение о соблюдении интересов правосудия, необходимо учитывать такие факторы как возможность утраты обвиняемым свободы или жизни, нанесение серьезного ущерба его репутации, отсутствие у обвиняемого понимания существа дела или порядка судопроизводства, возникновение в уголовном деле существенных вопросов права, потенциальное привлечение к делу и допрос свидетелей от имени обвиняемого, соблюдение интересов других лиц путем представления интересов обвиняемого.

Право выносить решение об оказании таких услуг в конкретных делах предоставлено суду и директору. Допускается регламентация данного вопроса нормативным актом, который может содержать положения о форме и содержании решения, заявления о вынесении такого решения, а также о сроках принятия и рассмотрения такого заявления. Допускается обжалование вынесенного судом или директором решения в суд, трибунал или перед другими установленными лицами на том основании, что интересы правосудия не требуют организацию или продолжение представления интересов лица в уголовном судопроизводстве.

Закон the Legal Aid, Sentencing and Punishment of Offenders Act 2012 содержит положение, позволяющее разработать регламент вынесения директором или судом предварительного решения о необходимости представления интересов лица в уголовном судопроизводстве.

Общее требование об определении финансового положения лиц, подающих заявление на оказание юридической помощи

Закон устанавливает базовое правило, в соответствии с которым юридическая помощь оказывается лицу на основании данных о его финансовом положении. Помимо этого вводятся положения, определяющие случаи, когда такие лица должны производить платежи в связи с оказанием юридической помощи в гражданском и уголовном деле. В отношении гражданского производства устанавливаются правила о понесенных сторонами расходах, в том числе ограничение размера расходов, возмещение которых может быть присуждено получающему помощь лицу. В таком случае учитывается финансовое положение всех сторон дела.

В целях принятия решения о финансовом положении лица ответственное должностное лицо может направлять запросы в министерства, Управление налогов и сборов Великобритании, в органы исполнительной власти Северной Ирландии. Закон содержит перечень с категориями сведений, в отношении которых допускается направление запросов. Для запросов в определенные организации установлены отдельные перечни запрашиваемой информации. В них входят персональные данные лица (имя, адрес проживания, дата рождения, номер социального страхования, права на льготы), сведения о его трудоустройстве, бизнесе или профессиональной деятельности, объеме его доходов и капиталов.

Вместе с тем положения закона предусматривают случаи, когда получающее юридическую помощь лицо может быть обязано оплатить полученные услуги. Для этого должны быть разработаны соответствующие нормативные регламенты. Закон определяет перечень допустимых способов истребования оплаты услуг. Дополнительно устанавливается правило, в соответствии с которым получившему юридическую помощь лицу может быть предъявлено требование произвести оплату в размере, превышающем стоимость оказанных услуг. Эта так называемая дополнительная юридическая помощь (Supplementary Legal Aid Scheme) устанавливается в виде процента от некоторых убытков, понесенных таким лицом (если оно выиграло суд).

Новая реформа судебно-правовой системы Великобритании осуществлена законом «О порядке оказания юридической помощи, вынесения приговоров и мерах правовой ответственности» 2012 года, the Legal Aid, Sentencing and Punishment of Offenders Act 2012, который был одобрен Королевой 1 мая 2012 года. Нормы закона сгруппированы по отраслям права, в которые вносятся изменения, и организованы в три основные части, посвященные порядку оказания юридической помощи (часть 1), назначению наказаний за совершенные преступления (часть 2) и мерах ответственности за некоторые виды нарушений (часть 3).

Среди самых интересных положений закона можно упомянуть разделы, регламентирующие порядок оказания юридической помощи сторонам судопроизводства и ее оплату, выбор меры пресечения для подозреваемых и обвиняемых, условия трудовой деятельности заключенных, ее оплату и процедуры транспортировки заключенных. Помимо этого он вводит новые виды преступлений (и меры ответственности) в сфере дорожного движения, общественного порядка и незаконного вселения в жилые помещения. Большинство положений закона действуют только на территории Англии и Уэльса, исключая некоторые разделы, распространяющиеся также на Шотландию и Северную Ирландию.

Оказание юридической помощи

Правовой основой для оказываемых в Великобритании услуг юридической помощи является часть 1 закона «О доступе к правосудию» 1999 года, the Access to Justice Act 1999. Данным законом создана Комиссия по юридическим услугам, the Legal Services Commission, - неправительственный орган, несущий ответственность за общее управление программами оказания юридической помощи в гражданском и уголовном судопроизводстве на территории Англии и Уэльса. Данная схема была признана неэффективной, и поэтому в 2010 году правительство Великобритании инициировало консультации по реформе в сфере судебной юридической помощи.

Большинство рекомендаций, полученных во время консультаций, вошли в часть 1 закона «О порядке оказания юридической помощи, вынесения приговоров и мерах правовой ответственности» 2012 года, the Legal Aid, Sentencing and Punishment of Offenders Act 2012. Она содержит положения об упразднении вышеуказанной комиссии и передаче ее функций Лорду-канцлеру. Повседневное управление в сфере судебной юридической помощи будет осуществляться служащими федерального агентства, находящегося в подчинении Министерства юстиции. Лорд-канцлер не вправе давать им указания по конкретным делам.

Положения части 1 определяют понятие юридической помощи в судебном производстве. Приложение к закону содержит перечень услуг, которые могут предоставляться в данной сфере. Устанавливается, что задержанные полицией и обвиняемые в уголовном судопроизводстве лица вправе получать консультации и помощь, в том числе услуги адвоката, которые обычно оказывает дежурный солиситор. В случаях, когда принимается решение об оплате услуг юридического консультанта из государственных средств, учитывается финансовое положение лица и интересы правосудия. Помимо этого регламентируется порядок возмещения судебных издержек, ограничивающий размер возлагаемых на такое лицо расходов, при этом учитывается финансовое положение всех участвующих в судопроизводстве сторон и их поведение во время разбирательства.

Следует отметить, что положения части 1 закона the Legal Aid, Sentencing and Punishment of Offenders Act 2012 разрешают Лорду-канцлеру в определенных обстоятельствах ограничивать возможность выбора среди поставщиков юридических услуг. Предусмотрена обязанность по разработке и представлению в Парламент регламента, на основании которого Лорд-канцлер и гражданские служащие будут исполнять свои функции в данной сфере.

Возмещение судебных издержек

В определенных обстоятельствах суд может издать распоряжение о возмещении из государственных средств тех судебных издержек, которые произведены свидетелем, выигравшим дело ответчиком или подателем апелляции. В июне 2010 года судом было вынесено решение по поданному против Лорда-канцлера иску, в котором указывалось, что Лорд-канцлер не вправе определять предел процентной ставки, по которой производится расчет выплачиваемого юридическому консультанту гонорара за выигранное дело.

Положения части 2 рассматриваемого закона устраняют данную проблему и предоставляют Лорду-канцлеру соответствующее полномочие, распространяющееся на судебные дела в Англии и Уэльсе (исключая дела, рассматриваемые в Верховном суде). Помимо этого предотвращаются ситуации, когда суды издают распоряжения о возмещении юридических расходов (например, на гонорар консультанта) в деле, в отношении которого принято решение о возмещении юридических расходов в соответствии с вышеуказанным законом the Legal Aid, Sentencing and Punishment of Offenders Act 2012.

Часть 2 также вносит изменения в некоторые законодательные акты, регулирующие бракоразводные процессы, предоставляя суду право издавать приказы, обязывающие одну из сторон возмещать произведенные другой стороной расходы на юридические услуги.

Вынесение приговоров и меры ответственности

Действующая в Великобритании система уголовного преследования основана на законе «Об уголовном правосудии» 2003 года, the Criminal Justice Act 2003. В конце 2010 года Министерство юстиции объявило о своих планах серьезно обновить законодательство, устанавливающее меры уголовной ответственности. В частности, реформа должна была затронуть процедуры прекращения преследования и возобновления тюремного заключения, ювенальную юстицию. Некоторые из полученных Министерством рекомендаций вошли в часть 3 вышеуказанного закона.

Среди наиболее существенных новелл можно отметить следующее:
- вносятся изменения в закон «О полномочиях уголовного суда (вынесение приговоров)» 2000 года, the Powers of Criminal Courts (Sentencing) Act 2000, в части издания в отношении несовершеннолетних лиц приказа о заключении на определенный срок под стражу и наблюдении. В новой редакции суду предоставляется право назначать санкции за нарушение условий приказа после истечения срока его действия;

- вносятся изменения, ограничивающие право суда продлевать обвиняемым лицам срок содержания под стражей в случаях, когда отсутствуют серьезные основания полагать вынесение итогового приговора о тюремном заключении;

- вводятся новые положения о содержании под стражей лиц, не достигших 18 лет, если они обвиняются в уголовном преступлении или задействованы в процедурах экстрадиции;

- уточняются процедуры прекращения тюремного заключения и его возобновления в случае нарушения правил отпущенным на поруки лицом; в частности, функции по определению срока содержания обвиняемого лица под стражей возлагаются на административные службы и теперь не зависят от распоряжений суда; тюремное заключение лиц, отбывающих наказание сроком менее одного года, прекращается без дополнительных условий; вводится наблюдение за несовершеннолетними лицами, отбывшими срок менее одного года;

- министру предоставлено право разработать регламент, определяющий порядок трудовой деятельности (ее оплаты) заключенных и лиц, отбывающих наказание в учреждениях для лиц в возрасте от 18 лет;

- вносятся изменения в нормы, согласно которым констеблям и уполномоченным лицам предоставлено право выписывать штрафы за нарушение общественного порядка (предусмотренное законом «Об уголовном правосудии и полиции» 2001 года, the Criminal Justice and Police Act 2001); теперь к таким штрафам можно приобщать дополнительные условия;

- предусматриваются наказания для некоторых видов преступных деяний, в том числе произведение создающих риск физического вреда угроз при помощи огнестрельного или холодного оружия, нанесение серьезных травм в результате опасного вождения транспортного средства, незаконное вселение в жилое помещение.

Суды Великобритании приступают к применению закона о взяточничестве the Bribery Act 2010. Первый приговор вынесен 18 ноября 2011 года в Королевском уголовном суде по району Саутуорк в Лондоне. Судебный клерк нижнего звена осужден на шестилетнее тюремное заключение за ряд случаев взяточничества на общую сумму 20 000 фунтов стерлингов.

Мунир Пател работал в канцелярии лондонского районного суда и использовал свое служебное положение, чтобы получать взятки за неисполнение обязанности по внесению в судебную базу данных сведений о выписанных дорожных штрафах. При этом подчеркивается, что он обращался за взяткой по собственной инициативе. Впервые о взяточничестве служащего стало известно благодаря расследованию известного таблоида the Sun, журналисты которого сделали видеозапись переговоров между Пателом и предполагаемым взяткодателем.

Оглашая приговор, судья Алистер Маккрит разъяснил, что его строгость обусловлена двумя обстоятельствами: принятие взятки в обмен на ненадлежащее исполнение служебной обязанности и поведение, порочащее судебную систему и закон Великобритании.

Судья отметил, что при рассмотрении дела учитывалась чистая биография, юный возраст (22 года) и признательные показания обвиняемого, благодаря чему срок тюремного заключения сокращен на одну треть.

Среди отягчающих обстоятельств судья выделил тяжесть и неоднократность взяток (не менее 53 случаев мелкого взяточничества в течение одного года на общую сумму 20 000 фунтов стерлингов). Взяточничество как таковое является уголовным преступлением, серьезность которого признается современным обществом и подчеркивается принятием отдельного закона о взятках the Bribery Act 2010 и значительными мерами ответственности.

Ситуация усугублена тем, что принимающей взятку стороной оказался представитель судебной системы Великобритании, осуществляющей свою деятельность на принципе доверия общества и государства к закону. Обвиняемый, подчеркнул судья, позволял нарушителям избегать наказания за нарушение правил дорожного движения и подвергать опасности окружающих.

В связи с этим приговор составлен по двум пунктам: принятие взятки и ненадлежащее исполнение публичных обязанностей. Принятие Пателом взятки относится к числу введенных указанным законом преступлений, предусмотренных разделом 2 закона о взяточничестве the Bribery Act.

Понятие служебной обязанности, ненадлежащее исполнение которой вознаграждается получением выгоды, определяется разделом 3 закона. Оно включает в себя следующие виды обязанностей:

(а) служебные обязанности публичного характера;

(b) действия, связанные с осуществлением хозяйственной деятельности;

(c) действия, входящие в служебные обязанности;

(d) действия, совершаемые юридическим лицом и иным объединением лиц или от их имени.

Действия Мунира Патела полностью относятся к сфере применения закона the Bribery Act 2010. Он требовал вручения ему денежного вознаграждения (пункт (2) раздела 2 закона) в обмен на ненадлежащее исполнение своей служебной обязанности, относящейся к числу предусмотренных разделом 3 закона (пункт (а)).

Разделом 11 закона определяются виды ответственности за преступление, предусмотренное разделом 2. В случае, если физическому лицу выносится приговор в форме судебного обвинительного акта, оно наказывается лишением свободы сроком не более чем 10 лет и (или) штрафом.

Принимая решение о мере ответственности, судья учитывал признательные показания обвиняемого. Он заявил, что по первому пункту обвинения срок лишения свободы составляет от 4 до 5 лет, и он снижает его до 3 лет. По второму пункту обвинения он назначил срок лишения свободы в 9 лет и снизил его на том же основании. Таким образом общий срок тюремного заключения составил 6 лет.

Законодательство о несостоятельности (банкротстве) является одним из объектов пристального внимания как законодателей, так и практикующих специалистов во многих странах мира ввиду чрезвычайной важности такого института рыночной экономики, как ликвидация неудавшегося бизнеса. В частности, Великобритания основывает свое отношение к данному виду общественных отношений на положении о несостоятельности (банкротстве), the Insolvency Rules, в котором приводятся указания по большинству изученных ситуаций, возникающих в данной сфере.

Однако, в силу постоянного развития института предпринимательства и коммерческой деятельности, данные правила приходится регулярно дополнять. В свою очередь юристы-практики тщательно изучают и сравнивают новые условия деятельности с преобладавшими ранее, чтобы оптимальным образом использовать выгоды и недостатки новых правил.

Среди прочих выделяются нормы, имеющие отношение к институту вручения судебных документов участникам разбирательства и заинтересованным лицам. В нем отмечены интересные новеллы. Например, в определенных случаях может быть вынесено решение о вручении судебных документов иным лицам помимо их адресата, например совершеннолетним лицам, с которыми он проживает. Данный вариант применяется в случаях, когда отсутствует возможность вручения адресату лично в руки. При этом свидетельство о вручении следует дополнять скрепленной печатью копией судебного решения.

Свидетельство о вручении должно быть передано в суд в кратчайший разумный срок после передачи судебных документов адресату (в течение 5 рабочих дней после слушания по иску. Раздел 2.8 (2) (исчисление сроков) правил гражданского судопроизводства, распространяющееся на положение о несостоятельности (банкротстве) (см. раздел 7.51А(2)), устанавливает, что, например, в Высоком суде, the High Court of Justice, в котором иски о ликвидации компаний рассматриваются по средам, свидетельство о вручении должно быть получено ко вторнику за неделю до слушания (раздел 4.9А).

Таким образом можно убедиться в том, какую гибкость может проявить суд в применении данного правила (судя по всему, единообразного подхода в судах, рассматривающих дела о несостоятельности (банкротстве), ожидать не приходится). Раздел 7.55 устанавливает, что слушания по вопросу о несостоятельности компании не следует отменять по причине формальных несоответствий или нарушений. Обычно Высокий суд предоставляет отсрочку в один-два дня на устранение нарушений, допущенных при подаче документов.

Тем не менее, реальная проблема заключается в том, что, например, Судебная палата юридических лиц при Регистрационной палате обрабатывает такое количество исков, что опоздавшее свидетельство о вручении просто не успеет попасть в судебное расписание для слушания.

Уведомление о переносе слушания

Новое правило 4.18А устанавливает, что при переносе слушания судом в случае, «если суд не примет иное решение, кредитор-истец обязан немедленно направить уведомление о переносе (а) компании, и (б) кредитору, который подает уведомление в соответствии с правилом 4.16 о своем желании присутствовать на слушании, но не присутствует на нем. В уведомлении следует указывать место проведения слушания».

В течение долгого времени обязательным было правило о вручении уведомления в отношении переноса слушания при рассмотрении иска о несостоятельности (банкротстве) (см. раздел 6.29 и форму 6.24), однако аналогичное требование не использовалось в разбирательствах о ликвидации компаний. Вступившее в силу правило 4.18А не указывает, является ли достаточным вручение судебных документов юристам компании (если у нее имеются представители) и не охватывает обстоятельства, при наступлении которых суд может «вынести иное определение» об отсутствии необходимости в уведомлении о переносе судебного разбирательства.

Предполагается, что вручение уведомления юристам компании допустимо в случае, если они в обязательном порядке сделают главное: сообщат компании дату перенесенного слушания. Практикующие специалисты могут предположить, что суд, возможно, не уделит внимания требованию о вручении такого уведомления в тех случаях, когда компания представлена на том слушании, где сообщается о его перенесении. Однако правило говорит обратное, в частности подпункт (b) разъясняет, что уведомление о переносе слушания следует направлять кредитору, занимающему аналогичную или противоположную сторону в разбирательстве, только в том случае, если он не присутствовал на данном слушании. При этом не указывается, что правило распространяется на требование об уведомлении компании-должника. В связи с этим, необходимо следить за тем, как суды будут применять новое правило 4.18А.

Юридическим экспертам, вовлеченным в процессы ликвидации английских компаний, рекомендуется ознакомиться с введенными в 2010 г. нормами в Положение о банкротстве от 1986 года, the Insolvency Rules 1986. Новые правила включают в себя нижеуказанное, но не ограничиваясь этим:

Пункт 4.6А, конкретизирующий, какой суд является надлежащим при подаче ходатайства о вынесении определения, запрещающего кредитору подавать иск против компании в случае банкротства или публиковать информацию о нем;

Вручение иска о банкротстве английской компании подтверждается свидетельством, а не аффидавитом или заявлением свидетеля;

При переносе судом слушания по иску о несостоятельсности компании извещение направляется компании-должнику.

Запрет на предъявление или публикацию иска

Правило 4.6А устанавливает, что «ходатайство компании о вынесении судебного определения в отношении запрета для кредитора на (а) подачу иска о банкротстве компании, должно быть представлено в тот суд, которому подсудны дела о ликвидации компаний, и (б) публикацию информации о подаче иска о ликвидации компании, должно быть представлено в тот суд Англии, где ожидается рассмотрение иска».

Следует отметить, что такие ходатайства заявлялись именно в том порядке, как это описано в новом правиле. Таким образом, произошла кодификация сложившейся практики. Практические указания по делам о несостоятельности (банкротстве) от 2007 года предусматривают (в пункте 5.1(3)), что ходатайства о запрете на подачу или публикацию иска следует подавать непосредственно судье, и, при отсутствии иного решения суда, рассматривать в открытом слушании. Судя по всему, правило 4.6А никак не повлияло на данное положение.

Подтверждение иска

До 6 апреля 2010 года положение о несостоятельности (банкротстве) устанавливало (за некоторыми исключениями), что в случаях, требующих использования аффидавита, в качестве альтернативного варианта допустимо использование свидетельского заявления, подтвержденного сертификатом достоверности сведений. Данное правило отменено в 2010 году, однако некоторые поправки разъясняют, что сегодня аффидавиты требуются достаточно редко. Новая редакция правила 4.7(1) предусматривает, что иск о ликвидации компании может быть подтвержден не аффидавитом, а сертификатом достоверности сведений.

Помимо этого значительные изменения претерпело правило 4.12. Судя по всему, подтверждение иска более не требуется оформлять в виде отдельного документа, теперь оно дополняет текст самого иска. Однако, если это не сделано, то в заявлении следует надлежащим образом указать информацию об иске.

Подтверждение вручения

В положение о банкротстве внесено новое правило 4.9А, устанавливающее обязательное подтверждение вручения иска путем оформления свидетельства о вручении, а не документа о подтверждении аффидавита (или свидетельского заявления), как это было прежде в соответствии с ранее действовавшим правилом 4.9.

Правило 4.9А(2) говорит о том, что в свидетельстве о вручении следует надлежащим образом идентифицировать врученный иск, а также указывать следующее:

- Наименование и регистрационный номер компании.

- Место нахождения компании.

- Имя или наименование истца.

- Суд, в который подан иск, номер дела.

- Дата иска.

- Наличие печати на врученной копии.

- Дата вручения.

- Способ вручения.